Накануне Дня науки любезно согласился на беседу с корреспондентом «Троицкого варианта» Владимир Михайлович Лобашев, академик РАН, доктор физ.-мат. наук, профессор по специальности «ядерная физика» (Институт ядерных исследований, гТроицк). Предлагаем вниманию читателя этот совсем не стандартный разговор.

– Владимир Михайлович, День науки для наукограда – это праздник?

– Скорее – констатация проблем. Наука отличается от других видов человеческой деятельности – она должна быть самодостаточной и развиваться согласно своим внутренним законам. Особенность получения нового знания состоит в том, что основную роль в развитии ультрапередовой науки играют флюктуации, т.е. случайные выбросы обобщенного знания, которые после осознания их важности переоткрываются, и это случается довольно часто. Раз это флюктуации, значит, управлять ими нельзя. Тем не менее попыткам управлять наукой уже несколько тысяч лет. Такого типа действия особенно развились в эпоху плановой экономики. Это обычное стремление бюрократов последние 150 - 200 лет, которым не терпится, если вспомнить Михаила Жванецкого, «что-либо подправить в консерватории». В отношениях между наукой средней и наукой ультрапередовой определяющее значение имеет механизм обновления. Если среднюю науку можно как-то регули- ровать, то Большая наука не поддается бюрократической регулировке. Академик Арцимович однажды сказал: «Неизвестно, на какой ветке науки вырастет золотое яблоко». Однако попытки поставить науку на служение интересам бюрократов продолжаются.

– В недавней телепередаче, посвященной Дню науки, ученый секретарь Научного центра В.Лаптев обратил внимание на то, что за последний год в Троицке-наукограде защищено 12 докторских, 15 кандидатских диссертаций, опубликовано несколько сотен научных статей, что является свидетельством жизнеспособности троицких ученых. Как Вы оцениваете ети данные?

– Достижения науки, на мой взгляд, бессмысленно измерять количеством. научныхстатей. Были случаи, когда лишь одна небольшая заметка становилась провозвестником нового важного направления.А большинство сегодняшних диссертаций, особенно докторских, базируется на достижениях еще советского времени. С 1992 года, момента начала активного умирания науки, прошло 15 лет. Основную проблему Троицка-наукограда, и не только нашего города, я вижу в отсутствии преемственности в науке. На этом пути мы сталкиваемся со значительными трудностями. Чтобы вырастить настоящего ученого, нужно как минимум 15 лет. В 1976 - 78 гг., в период нашей молодости, когда бурно рос и развивался Академгородок, наблюдался наплыв молодежи. Очень жаль, что в настоящее время активность молодых научных кадров резко упала. Одной из причин этого является отток научных кадров за рубеж. Так, например, по собственному опыту я столкнулся с тем, что с 1994 по 2000 год из пяти обещающих ученых в институте остался один (пока еще! Цепочка укоренения научных кадров оказалась прервана, и я не знаю, как ее восстановить. Запад отбирает у нас молодых талантливых ученых посредством предоставления им контрактов. Их привлекает передовая приборная база, возможность выполнить свои исследования на высоком техническом уровне, естественно, более выгодное финансовое вознаграждение.

– Проблема финансирования важна для развития науки?

– Конечно. В советские времена самым важным было, создавать крупные и дорогие установки, оставляя зарплату ученых, инженеров на минимальном уровне. Ученые – народ неприхотливый. Если есть возможность удовлетворить свою научную любознательность, они готовы на многое. Могу привести такую параллель. Наполеон, будучи в 1812 году в захваченной Москве, упрекал одного из своих кавалерийских генералов в отсутствии успехов, на что тот возражал: наши солдаты могут сражаться голодными, тогда как лошади без овса не в состоянии выполнять своих функций. Суть еще одной проблемы состоит в том, что, как ни парадоксально, нефть и газ все портят. Потому что даже такая важная вещь, как коллаборация между учеными западными и российскими, может существовать только при полном денежном взносе с нашей стороны. Научная общественность за рубежом так рассуждает: вы теперь богатая страна и в состоянии оплачивать свою долю не только поставками идей, иначе мы не сможем рассматривать вас как полноценных авторов и партнеров. От финансирования во многом зависит успех науки. Оно должно быть направлено на поощрение конкретных работ. Необходимо учитывать, что не всегда можно предугадать будущее, надо прислушиваться к мнению опытных ученых о перспективности научных направлений. Концентрация средств на одной, зачастую неопределенной идее, которая себя может не оправдать, приводит в конечном итоге к очередной дискредитации науки.

– Каким образом должим субсидироваться поиски знаний?

– От идеи и фундаментальных исследований до практического применения разработок проходят годы, происходит стократная трата финансов. В процессе проведения экспериментов рождается ряд «неэпохальных» открытий, которые тем не менее оказывают большое влияние на общий прогресс науки. При этом от 50 до 60% всех затрат на эксперименты должно идти на зарплату сотрудников.

– Судя по их зарплате, государство сегодня не очень заинтересовано в развитии науки?

– Польза от науки есть, но отдаленная и непредсказуемая. Классический пример: открытие деления ядра и атомная бомба, атомная энергетика, которые во многом определили судьбы мира. Но это же был 1938 год. То же самое можно сказать о физике твердого тела, где за открытием явления зачастую стоит его практическое применение. Роль науки в обществе зачастую подвержена волнам развития. В 50-е годы прошлого столетия, например, был всплеск интереса к науке и ожидания от нее чудес. В 70-х годах у нас, и не только у нас, начался ее спад. Даже заграницей часто считают, что траты на науку в настоящее время нерентабельны, бесполезны, забирают 5% ВВП, а отдача слабая. На мой взгляд, ожидать крупных научных открытий реально лишь через 10-15 лет (хотя прогнозы – дело неблагодарное). Это зависит от многих причин, в частности от появления новых молодых фанатиков науки. К сожалению, я должен констатировать, что имеет место рост агрессивной серости в науке, и не только у нас. Это базируется на чиновничьем подходе к проблеме. Ведь, по данным ВАКа, 90% защищенных диссертаций – по экономическим и социальным «наукам», и лишь 10% – естественные науки.

– Как Вы думаете, Владимир Михайлович, влияет ли материальная обеспеченность ученых на раавитие науки?

– В 70-е годы никакие материальные трудности не мешали развитию творческой мысли молодых ученых. Жили в общежитии, заводили семьи, рожали детей, но были перспективы у молодых семей на получение квартиры, повышение зарплаты. Сегодня невозможность приобрести жилье сказывается на научных стремлениях молодых ученых. Я считаю, что необходимо иметь в городе хотя бы студенческое и аспирантское общежитие, чтобы сберечь время и силы молодых сотрудников, выпускников вузов, проходящих практику в троицких институтах. Надо создавать скольконибудь приемлемые условия для выпускников, чтобы они оставались работать в Троицке хотя бы в течение 5 лет. Кроме того, должен быть и культурный фон. Необходимо помимо материальных благ (что является обязанностью государства) дать ученому научное окружение и активное общение. Нам нужно объединение молодых людей, ученых-не бюрократов. В 20 - 30-е годы в Москве было немало подобных обществ – школы Иоффе, Скобельцына, Вавилова, Капицы, где витал научный дух. Они существовали в труднейших условиях, но объединяли людей, преданных науке, которые составляли их основу, почти все они в дальнейшем стали крупными учеными. Мы, научные кадры, хотим в городе самоорганизоваться.

– Мне кажется, что интерес и одержимость в науке обязательны.

– Это не подлежит сомнению. Например, наш Институт ядерных исследований работает, в частности, над тематикой нейтрино, связанной с происхождением и развитием Вселенной, научной проблемой, интересной для всех.

- Владимир Михайлович, а что для Вас лично наука?

– Наука для меня – главный жизненный стимул.

– Спасибо за беседу. И что же мы имеем в итоге, встречая (не очень весело) очередной День науки?

– Я насчет парадных рапортов не специалист. Что же касается рецептов успешного развития науки, то мы их не знаем. По возможности, повторюсь, надо зто дело отдать в руки компетентных людей. Считаю, что существует дефицит внимания государства к проблемам науки. Чтобы она была жизнеспособна, зто надо без промедления исправлять.

Беседовала Алла Федосова